 |
| |
| | Захожу в ванную, включаю душ стараясь не смотреться в зеркало, стягиваю шокирующую пижаму , и тут чуть не ору от гнева ........ -БЛять, Сука он, Леха !!!!!!! - тут уж я заорал так как увиденное меня просто шокировало, этот негодник когда я отрубился меня побрил в том самом месте, сбрил мой пышный кустарник и теперь на его месте сплошная целина , щетина , и сиротливый членик. Да еще приписал фломастером "ЧМОК" ...... Я тебе ЧМОК, я тебе такой Чмок устрою !!!! Я еще долго ругался во все горло, остатки сонливости пропали , словно меня ошпарили, и охладили одновременно ледяной водой. Плюнув на пальцы я принялся стирать эту надпись, волосянки больно кололись.... Ну хороша ночка, да и утро ,что надо ......... На месте "ЧМОК" теперь было большое темное пятно, .... Гад во Гад !!! Забравшись под Душ и продолжая изрыгать из своего чрева всякие непристойности, принялся с мылом оттирать надпись, ну и члену моему это понравилось он ожил и начал подниматься радуясь ... Че радуешься падла ,-обратился я к своему члену словно он был совершенно отдельной живой единицей, - Нравиться, да Нравиться, а мне вот грустно. | | |
| |
|
| |
| | В какой-то момент выныриваю из забытья. Соображаю где я, что со мной происходит. Прижимаюсь к нему разгоряченным телом, пытаясь перелить в него свое блаженство, свою нежность. Каждое его движение внутри меня растекается, заполняя теплом и судорогой низ живота, затем по телу, сковывая ноги, вытягивая позвоночник. Руки раскинуты. Не могу двигаться. Нервные клетки сходят с ума. Под бешеным напряжением они пропускают через все тело водопады блаженства. | | |
| |
|
| |
| | Ты хочешь ударов по пизде в наказание за задержку с ответом? Ты их получишь! Ты ляжешь на пол и широко разведешь ноги, я привяжу их так, чтобы ты не смогла их свести во время наказания и свяжу руки. Потом я заклею тебе рот пластырем, завяжу глаза, чтобы ты не видела момент удара и он был бы для тебя неожиданностью. Потом одену прищепки тебе на соски и последнюю прищепку одену тебе на нос. Ну а теперь, пока ты не задохнулась нужно успеть ввалить тебе пяток ударов. Я бью довольно сильно, стараясь, чтобы ремень лег прямо между твоих вспухших губ. После первого же удара они становятся алыми, а ты вытягиваешься в струнку от боли. После третьего удара ты явно начинаешь задыхаться и тут же получаешь четвертый. Ты начинаешь дергаться всем телом, пытаясь освободиться, твое лицо покраснело, вены на шее вздулись, а из пизды текут потоки твоих соков. Я наношу последний удар и тебя начинает колотить сильнейший оргазм. Через несколько секунд я снимаю прищепку с твоего носа и пластырь с губ. Ты судорожно хватаешь воздух, я снимаю прищепки с сосков и ты начинаешь скулить от боли. Когда я отвязываю твои руки и ноги - ты сворачиваешься клубком, поджав колени и дрожишь всем телом. Я поднимаю тебя, кладу на кровать так, чтобы твоя задница была на краю, сам встаю на колени перед твоей горящей огнем пиздой, закидываю твои ноги себе на плечи и резко всаживаю хуй по самые яйца в твою мокрую пещеру. От боли у тебя текут слезы, но ты начинаешь подмахивать мне... | | |
| |
|
| |
| | Поимев таким образом его супругу в рот, мужчина поднял ее с колен и отбросил на кровать. Теперь любовники четко попадали в объектив камеры. Рывком, мужчина стащил со Светы трусики и задрал вверх ее ноги, широко при этом их раздвинув. Лежа в такой бесстыдной позе Света даже не пыталась прикрыться, ее грудь высоко вздымалась. Налицо ее дикое возбуждение происходящему. Мужчина по-хозяйски рассматривал промежность чужой супруги, потом неожиданно легонько шлепнул ее по губкам и клитору. Мокрый шлепок явственно записался камерой, а Света вздрогнула, но не закричала на мужчину (как обычно у нее бывает в постели, если ей сделать ненароком больно) , а наоборот громко застонала. | | |
| |
|
Рассказ №2260
Название:
Автор:
Категории:
Dата опубликования: Суббота, 14/05/2022
Прочитано раз: 19623 (за неделю: 14)
Рейтинг: 89% (за неделю: 0%)
Цитата: "Глаза чайного цвета и чайные розы в руках, вот и все что он запомнил о ней, девушке котрая была создана из дымного парижского воздуха, веселого смеха и молока с медом. Самолет уносил его из города любви, навстречу туманным невским долинам и балтийским холмам.
..."
Страницы: [ 1 ]
Она была в злоченом крепе,
В ее глазах грустили степи,
Когда она из церкви вышла
И вздрогнула, я застонал,
Но голоса ее не слышал
Но имени ее незнал...
И. Северянин Глаза чайного цвета и чайные розы в руках, вот и все что он запомнил о ней, девушке котрая была создана из дымного парижского воздуха, веселого смеха и молока с медом. Самолет уносил его из города любви, навстречу туманным невским долинам и балтийским холмам.
-- Этот пакет был оставлен для Вас на томожне - шелестяшим голосом пропел стюарт, протягивая ему что-то вроде большой папки обтянутой желтой бумагой. Он быстро разорвал обложку, и уведел ее...
Он вышел из отеля "Империал" и ушел в ночь. Париж. После посещения этого города остается сделать только одно, и наверно именно это застовляет всех кто бывал здесь, именно в последнюю ночь, уходить из гостинницы и по темным кривым улочкам, или залитыми светом проспектам, идти почти бежать, за чьим-то силуэтом во мгле. Он шел и старался ниочем не думать, когда мысли отступают, то ты очищаешся. Все происходящее перед глазами начинает напоминать кино, и чем дальше ты идешь, тем быстрее мелкают кадры и тем дольше хчется продолжать эту гонку. Но всегда есть финишь, какая-то маленькая деталь, возвращает тебя в реальность. Это, может быть, запах, блик света на стене или тихая мелодия, льющаяся из распахнутого окна, главное, что у каждого это что-то свое, то, что ему необходимо именно в этот момент. Его остановили ее глаза, глаза чайного цвета.
Монмартр всегда прекрасен, в любое время года и в любую погоду, эта улица всегда дает путнику пристанище и покой. Несмотря на многолюдность только здесь можно почюствоать себя понастоящему одиноким и вместе с тем счасливым. Художник в темно-синем берете, рисовал ее портет, рядом стояли его работы, не слишком талантливые, но ее, ее он рисовал, как гений. Наверно прекрастное нельзя искозить...
Они бродили по ночному городу и молчали, незная друг-друга, незная даже имен, и, пожалуй, это было бы лишним, ведь у мечты недолжно быть имени. Желтые фонари надменно смотрели им вслед, безучастно и слегка тоскливо.
Сидя в уютном кафе и медленно вдыхая сигаретный дым, такой густой, что сквозь него было так сложно видеть ее лицо, он думал, что именно таких женщин имел в виду Блок, когда писал о своей незнакомке. Тонкие черты лица, белая кожа и бархотный голос, и пронзительный взгляд. Бокал в токой руке играл зветами заката, отбрасывая блик на небольшие серебристые часы...
В номере отеля, на белых простынях лежа сама нежность, сладкий карамелный запах шелковистых волос - дурман, сковывающий разум и наполняющий тело странной тяжестью. Изгибы тела скрытые плотной тенью от прикрытой лампы. Губы косаются губ, шеи, медленно опускаются и обволакивают мраморную грудь с пунцовыми цветами лотоса, которые дарят жизнь и забвенье. Тяжелое дыхание, срывающееся на стон, а губы сколзят по животу, полукруг которго является последней преградой перед наступлением вечного блаженства. И вновь губы касаются губ...
Густые волосы прикрывают лицо, ее рука скользит по бедру, шея медленно движится верх и вниз.
Тело упруго, как у дикой кошки перед прыжком, в предвкушенние добычи, его стоны лишь усиливают желание наслодится страстью. Язык как змея обвивается вокруг своей жертвы и наносит последний укус...
Он выгибается и медленно опускается на кровать...
Лепестки чайных роз отрываются от цветов и падают на кружевную вязь салфетки. Движение в едином ритме, биенье двух сердец, танец наполненый чарующей музыкой любви. Невыпуская его рук она засыпает прижашись к нему своим хрупким телом. Ее дыханье умиротворяет, и застовляет забыть обо всем...
Утренний будилник - высстрел в висок. Пустота. Это был сон... И только чайные розы на столе, судьи и свидейтели, молчат и осыпаются. Цветы умирают.
Утренний город, ничего не оставляет от ночной сказки. Шум и суета наполняют все вокруг. Хочется закрыть глаза, и вернутся обратно, в прошлое, вот только в чье прошлое?
Самолет медленно оторвался от земли. Теперь он жалел, что так ничего неузнал о ней, и думал, пожалеет ли об этом она.
Глаза чайного цвета и чайные розы в руках, вот и все что он запомнил, о ней, девушке котрая была создана из дымного парижского воздуха, веселого смеха и молока с медом. Самолет уносил его из города любви, навстречу туманным невским долинам и балтийским холмам.
-- Этот пакет был оставлен для Вас на томожне - шелестяшим голосом пропел стюарт, протягивая ему что-то вроде большой папки обтянутой желтой бумагой. Он быстро разорвал обложку, и уведел ее глаза.
Они улыбалась ему. " Paris St.Mari avenue 34-12-2, Lia" было начертано ее рукой в нижнем левом углу картины.
Страницы: [ 1 ]
Читать также:»
»
»
»
|
